Православие

10499539

Служение Богу — это самое главное в жизни человека, кем бы он ни был: мореплавателем, специалистом по атомной энергии, врачом, адвокатом, рабочим на фабрике… 

Поэтому и мы, юные следопыты, всегда ставим служение Богу на первое место.

Главная Божественная заповедь заключается в словах Спасителя: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10:27). Личность — это образ Божий в каждом из нас, который даётся нам как дар от рождения. Но чтобы этот образ развился, мы стремимся уподобиться, то есть стать как можно более похожими на Господа. На развитие нашей личности и уподобление её Божественному образу нам отпускается вся наша земная жизнь, которую надо прожить так, чтобы каждый день становился ещё одной ступенькой вверх. Но пройти эти ступеньки совсем нелегко. Часто мы срываемся вниз или топчемся на месте, не решаемся двинуться вперёд, сделать усилие над собой.

Занятия с детьми  по Закону Божьему проводит священник 

Требования по 3 разряду

Урок № 1.

Читать:

Закон Божий (темы по Ветхому и Новому Завету)

Часть 1. О вере и жизни христианской

Часть 2. Ветхий Завет

Часть 3. Новый Завет

 

Урок № 2.

Уметь рассказать:

притчи из Евангелия

ПРИТЧА О ФАРИСЕЕ

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: 12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ СУРОЖСКИЙ | 18 ФЕВРАЛЯ 2005 Г.

 

Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаза на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 9-14).

Эта притча ставит нас перед лицом человеческого и Божиего суда. Фарисей входит в храм и встает перед Богом. Он уверен, что имеет на это право: ведь его поведение до мелочей соответствует закону, который Сам Бог дал Своему народу, – не говоря о бесчисленных правилах, которые старейшины народа и фарисеи выработали на основании этого закона, превратив их в пробный камень благочестия. Область Божия ему родная; он принадлежит к ней, он стоит за Бога, – Бог постоит за него. Божие Царство – это область закона, и тот, кто подчиняется закону, кто стоит за него, тот безусловно праведен. Фарисей полностью во власти формального ветхозаветного видения вещей; в понятиях этого Завета исполнение закона может сделать человека праведным. Но закон не мог одного: он не мог дать Жизнь вечную, потому что Жизнь вечная заключается в том, чтобы знать Бога и посланного Им Иисуса Христа (см. Ин.17, 3), знать Его знанием не внешним, каким было знание фарисея, будто Вседержавного Законодателя, – а знанием на основе тесных личных отношений, общей жизни (Вы во Мне, и Я в вас. Ин. 14, 20). Фарисей все знает о том, как поступать, но ничего не знает о том, каким следуетбыть. За всю свою праведную жизнь с одним он ни разу не сталкивался, он никогда не понял, что между Богом и им могут быть отношения взаимной любви. Он никогда ее не искал, он ни разу не встретил Бога Исайи, Который столь свят, что перед Ним вся праведность наша – как запачканная одежда… Он уверен, что между Творцом и Его творением существует неизменные, раз и навсегда установленные, застывшие отношения. Он не увидел в Священном Писании историю любви Бога к миру, который Бог сотворил и который так возлюбил, что отдал Сына Своего Единородного ради его спасения. Он живет в рамках Завета, понятого им как сделка, вне каких бы то ни было личных отношений. Он видит в Боге закон, а не Личность. Он не видит оснований осудить себя; он праведен, холоден, мертв.
Не узнаем ли мы в этом образе себя, и не только самих себя, а целые группы людей? 06 этом превосходно сказано в следующих строчках:

Лишь мы избранники Господни,

Остаток проклят навека,

Им места хватит в преисподней,

К чему в раю нам их толпа?

Мытарь же знает, что он неправеден; об этом свидетельствует и Божий закон, и суждение человеческое. Он нарушает Божий закон и использует его в своих интересах. Обманом или нагло, в зависимости от обстоятельств, он преступает человеческие законы и обращает их к своей выгоде, а потому его ненавидят и презирают другие люди. И вот, придя в храм, он не осмеливается переступить его порог, потому что храм – это место Присутствия, а у него нет права вступить в Божие Присутствие, он страшится этой встречи. Он останавливается и видит перед собой священное пространство, как бы подчеркивающее неизмеримое величие Бога и бесконечное расстояние между ним и святостью, Богом. Храм велик, как Сами Присутствие, он повергает в трепет, он полон трагизма и осуждения, которые несет с собой очная ставка между грехом и святостью. И тогда, на основе беспощадного жестокого опыта человеческой жизни, у него вырывается неизмеримо глубокая и искренняя молитва: “Боже, будь милостив ко мне, грешнику”. Что знает он о жизни? Он знает, что закон, применяемый в полную силу, приносит страдание; что при неограниченной власти закона нет места милосердию, этим законом он пользуется и злоупотребляет им, чтобы уловить своих должников, чтобы загнать свою жертву в угол; он умеет исхитриться и остаться правым перед этим законом, отправляя в тюрьму разорившихся должников; на защиту этого закона он всегда может рассчитывать, притом что сам безжалостно, немилосердно наживается и копит неправедное богатство.

А вместе с тем его жизненный опыт научил его еще чему-то, что не поддается логике и идет вразрез с его собственными представлениями. Он помнит, что и в его собственной жизни и в жизни подобных ему, бессердечных и жестоких, бывали моменты, когда он, имея на своей стороне всю силу закона, сталкивался с горем и ужасом, которые он навлек на несчастную семью, с терзаниями матери, со слезами ребенка; и в тот самый момент, когда, казалось, все в его власти, он, ошеломляя своих сотоварищей, вопреки их безжалостной логике, вопреки закону, вопреки здравому смыслу и своему привычному поведению, вдруг останавливался и, взглянув с печальной или даже мягкой улыбкой, говорил: “Ладно, оставьте их”.

Он, вероятно, знает, что сам не раз бывал спасен от разорения и гибели, тюрьмы и бесчестия благодаря нелепому, безотчетному порыву дружества, великодушия или жалости, и эти поступки полагали предел страшному закону джунглей его мира. Что-то в нем переросло границы суровой непреклонности; в мире зла единственное, на что можно надеяться, – это подобные порывы сострадания или солидарности. И вот он стоит у порога храма, в который не может войти, потому что там царит закон и господствует справедливость, потому что о его осуждении вопиет здесь каждый камень; он стоит у порога и молит о милости. Он не просит справедливости – это было бы попранием справедливости. Великий подвижник седьмого века святой Исаак Сирин писал: “Никогда не называй Бога справедливым. Если бы Он был справедлив, ты давно был бы в аду. Полагайся только на Его несправедливость, в которой – милосердие, любовь и прощение”.

Вот положение мытаря, и вот, что он узнал о жизни. Мы многому можем научиться у него. Почему бы и нам смиренно и терпеливо, в смутном или ясном сознании своей греховности, не встать, подобно ему, на пороге? Можем ли мы притязать на право встретить Бога лицом к лицу? Можем ли мы, такие, какие мы есть, рассчитывать на место в Его Царстве? Если он решит явиться к нам, как явился в Воплощении, во дни Его плотской жизни и на протяжении человеческой истории, как наш Спаситель и Искупитель, припадем к Его ногам в изумлении и благодарности! А пока будем стоять у двери и взывать: “Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, кто устоит?Господи, прими меня в Свою область, в область милости, а не в область правды и возмездия!”

Но мы не даем проявиться милости, мы обращаемся к закону и становимся фарисеями – не тем, что подражаем их суровой, дорого им стоившей верности закону, а тем, что разделяем их образ мыслей, откуда изъята надежда и любовь. Фарисей, по крайней мере, был праведен в понятиях закона; мы не можем похвастаться даже этим, и, однако, воображаем, будто достойны предстать перед Богом. Если бы только мы остановились у притолоки и со смирением, робко постучали, ожидая в ответ приглашения войти, мы с изумлением и в восхищении услышали бы, что по ту сторону тоже Кто-то стучит: Се стою у двери и стучу, – говорит Господь (Откр. 3, 20). Быть может, мы увидели бы, что с Его стороны дверь не заперта; она заперта с нашей стороны, наши сердца запечатаны; наше сердце узко, мы так страшимся рискнуть, отбросить закон и вступить в область любви, где все столь же хрупко и непобедимо, как сама любовь, как жизнь. Бог не перестает стучать с надеждой, настойчиво и терпеливо; Он стучится через людей, через обстоятельства, через тихий, слабый голос нашей совести, как нищий стучится у врат богача, потому что, избрав нищету, Он ждет, что наша любовь и милость откроет Ему глубины человеческого сердца. Чтобы Он мог прийти и вечерять с нами, необходимо нам отвергнуться наших каменных сердец и заменить их сердцами плотяными (см. Иез. II, 19); взамен Он предлагает прощение и свободу.

Он Сам ищет встречи с нами. В опыте христианства эта тема встречи центральна; она лежит в основе всей истории спасения, всей человеческой истории. Она в сердцевине новозаветного благовестия. В Ветхом Завете увидеть Бога значило умереть; в Новом Завете встреча с Богом означает жизнь. Современный христианский мир все яснее осознает, что все Евангелие можно воспринять мыслью, опытом, жизнью как непрестанно возобновляющуюся встречу, в которой содержится и спасение и (уд. Задолго до событий Нового Завета первое Божие действие творения – уже встреча, которой Бог возжелал и вызвал к реальности; весь тварный мир восстает из небытия и с чувством первозданного изумления открывает и Творца, Живого Бога, Подателя жизни, и каждое другое Его создание, дело Его рук. Какое диво! Какое чудо! Какая радость!.. Так начинается процесс становления, который когда-то приведет нас к такому переизбытку жизни, который апостол Павел описывает, говоря: Бог будет все во всем, когда человек станет, по слову апостола Петра, причастникам Божеского естества, получит участие в Божественной природе.

Эта первая встреча, первый шаг на пути, который приведет к встрече окончательной, не просто встрече лицом к лицу, а к приобщенности, к общности жизни – к совершенному и чудесному единению, которое явится нашей полнотой. А когда человек отвернулся от своего Творца, когда он оказался одиноким и сирым в мире, который сам же предал, изменив Богу и отказавшись от своего призвания, эта таинственная встреча продолжалась, но уже по-другому. Бог посылал Своих пророков, святых, вестников и судей, чтобы напоминать нам о пути, который приведет нас обратно к Нему и к самим себе. А когда все было приготовлено, произошла главная встреча, встреча par excellence (главная встреча, встреча в полном смысле слова – фр.), величайшая Встреча в Воплощении, когда Сын Божий стал Сыном Человеческим, Слово стало плотью, полнота Божества открылась через самую материю. Всеобъемлющая, космическая встреча, в которой потенциально нашли свое исполнение и человеческая история, и весь космос. Бог сделался человеком, Он обитал среди нас; Его можно было видеть, воспринимать чувствами, к Нему можно было прикоснуться. Он совершил исцеления. Слова, которые мы теперь читаем и повторяем, были произнесены Им и давали жизнь людям, – новую жизнь, жизнь вечную. И вокруг Него люди – мужчины, женщины, дети – встречались друг с другом, и это была такая встреча, которой они никогда раньше не испытывали и о которой даже не мечтали. Они и раньше видели друг друга, но в присутствии Живого Бога они прозревали друг в друге то, чего не видели раньше. И эта встреча, которая – и спасение, и суд, продолжается из века в век. Как в начале всего, мы находимся в присутствии Бога нашего. Как во времена Христа, мы стоим лицом к лицу с Богом, Который пожелал стать человеком; как и прежде, изо дня в день люди, узнавшие в Иисусе из Назарета Сына Божиего, и через Него увидевшие Отца, встречаются друг с другом совершенно по-новому. Эта встреча происходит все время, но сознание наше столь затуманено, что мы проходим мимо ее значения, ее безмерных возможностей, но и мимо того, чего она требует от нас.

Настоящая встреча, в полном смысле слова, происходит крайне редко. Человеческие пути пересекаются, люди сталкиваются друг с другом, – сколько человек проходит мимо нас за один-единственный день, совершенно не замечая нас? И на скольких мы глядим невидящим взором, не уделив им ни взгляда, ни слова, ни улыбки? А вместе с тем каждый из этих людей – Присутствие, образ Живого Бога; и, возможно, Бог послал их нам с какой-то вестью или наоборот, через нас они должны были получить весть от Бога – слово, жест, взгляд, полный признания или сочувствия и понимания. Столкнуться с человеком на улице или в жизни по воле толпы или случая это еще не встреча. Мы должны научиться смотреть и видеть, – смотреть внимательно, вдумчиво, вглядываясь в черты лица, его выражение, содержание этого выражения, содержание глаз. Каждый из нас должен научиться глубоко видеть другого, терпеливо и не жалея времени всматриваться, чтобы понять, кто находится перед нами; это касается и целых человеческих групп – общественных, политических, расовых, национальных.

Все мы принадлежим к человеческим обществам, которые веками жили в разделении или вражде, Сотни лет, порой, мы отворачивались, не желали взглянуть друг другу в глаза, расходились все дальше. Потом мы остановились и оглянулись, чтобы наконец посмотреть на того, кто был нашим братом, а стал чужаком, даже врагом. Но мы были еще слишком далеки и не могли рассмотреть его лица, уж не говоря об образе Божием в нем. Так смотрел на мытаря фарисей; так смотрят друг на друга нации, классы, церкви, отдельные люди.

Мы должны пуститься в настоящее паломничество, в длительное путешествие. Мы уже достаточно близки, чтобы взглянуть друг другу в глаза, и тем самым проникнуть вглубь живого сердца, понять душу, оценить поступки, чтобы сделать из этого вновь приобретенного видения вдумчивые и взвешенные выводы о помыслах, намерениях и стремлениях другого человека, который не меньше, чем мы, хотел понять и исполнить волю Божию. Все это требует много доброй воли. Увидеть в другом то, что отталкивает нас, что делает его чужим, легко, – так же легко, как видеть только привлекательные черты в тех, кто разделяет наши убеждения.

Но очень трудно быть справедливым. Мы привыкли думать о справедливости в понятиях награды или воздаяния каждому по заслугам; но справедливость идет дальше и требует от нас гораздо большего. Она начинается в тот момент, когда я вижу между собой и ближним (отдельной личностью или коллективом) различие, подчас непреодолимое, и признаю его полное право быть таковым, принимая как факт, что он и не обязан быть простым отражением меня. Он также создан Богом, как я; он создан не по моему образу, а по образу Божию. Он призван быть подобием Бога, а не меня; и если он кажется мне слишком уж непохожим на Бога, чуждым Ему, если он представляется отвратительной карикатурой, а не образом Божиим – нет ли у него достаточных оснований и меня видеть таким? Все мы довольно отвратительны, но и очень жалки, и нам следует смотреть друг на друга с большим состраданием.

Но утверждение этого основополагающего акта справедливости связано с риском и опасностью. Во-первых, физической опасностью: принять тех, кто любит нас собственнической любовью, и не быть внутренне сломленными, не возложить на них ответственность за это, достаточно трудно; но принять врага, который отрицает нас и отвергает, который рад был бы стереть нас с лица земли – это уже очень дорогостоящий акт справедливости. И, однако, он должен быть совершен, и сделать это можно только в любви и милосердии (позволю себе напомнить, что слово “милосердие” родственно выражению “от доброго сердца” и не имеет ничего общего с неохотной благотворительностью), что нашло свое высшее выражение после Тайной Вечери в Гефсиманском саду и в Кресте Христовом. Признать право другого человека быть самим собой, а не моим отражением, это основоположный акт справедливости; только это позволит нам смотреть на человека, не стараясь увидеть и признать в нем себя, а признавая его самого, сверх того, вернее, в его недрах узнать образ Божий. Но это рискованней, чем мы себе представляем: подобное признание может подвергнуть опасности наше существование или цельность. Приведу пример. Во время русской революции молодая женщина попала в тюрьму. Потянулись дни в одиночке и ночные допросы. В одну из таких ночей она почувствовала, что силы ее на исходе, что готовность держаться стойко начала покидать ее, и внезапно она почувствовала, что в сердце ее поднимается ненависть и злоба. Ей захотелось взглянуть в глаза следователю, бросить ему вызов со всей ненавистью, на которую она была способна, чтобы как-то прекратить этот кошмар бесконечных ночных мучений, пусть даже за это ей придется поплатиться жизнью. Она действительно взглянула, но ничего не сказала, потому что по другую сторону стола увидела мертвенно бледного, измотанного человека, столь же измученного, как сама, с таким же выражением отчаяния и страдания на лице. И вдруг она поняла, что, собственно говоря, они не враги. Да, они сидели по разные стороны стола, между ними существовало непримиримое противостояние, но вместе с тем они были жертвами одной исторической трагедии; водоворот истории затянул их и швырнул одного в одну сторону, другого – в другую; оба были несвободны, оба были жертвами. И в тот момент, потому что она увидела в другом человеке такую же жертву, как сама, она поняла, что это тоже человек, а не просто должностное лицо. Он не был врагом, он был такой же несчастный, неотделимый от нее пленник трагедии, И она улыбнулась ему. Это был акт признания, акт высшей справедливости.

Но недостаточно лишь смотреть с тем, чтобы увидеть, надо научиться также и слушать с тем, чтобы услышать. Как часто в разговоре, когда мнения расходятся или сталкиваются, пока собеседник пытается донести до нас свои взгляды и открывает свое сердце, впуская нас в тайники, часто священные тайники своей души, мы вместо того, чтобы услышать его, выбираем из его слов подходящий материал, чтобы, как только он замолчит (если у нас хватит терпения дождаться этого момента), возразить ему. Это мы ошибочно называем диалогом: один говорит, а другой не слушает. Потом собеседники меняются ролями, так что к концу каждый выговорился, но никто не выслушал другого.

Слушать – это искусство, которому надо учиться. Не слова должны мы слышать и по ним судить, и даже не выражения, – мы и сами их употребляем. Мы должны слушать с таким углубленным вниманием, чтобы за словами, часто несовершенными, уловить мимолетный проблеск истины, мысль, стремящуюся выразить себя, пусть смутно и приблизительно; правду сердца, которое силится довести до нашего сознания свои сокровища и свое борение. Но увы! Как правило, мы довольствуемся словами и на них даем ответ. Если бы мы рискнули сделать чуть больше и прислушаться например, к интонации голоса, мы бы обнаружили, что самые простые слова полны тревоги; и тогда нам пришлось бы отозваться на эту тревогу состраданием, любовью, участием. Но ведь это очень опасно! И мы предпочитаем слушать слова и не отзываться на остальное, мы остаемся глухи к духу их, хотя буква убивает, а дух животворит.

Что же делать, если мы хотим научиться видеть и слышать? Первое условие уже было изложено выше: мы должны признать и принять инаковость другого; он отличен от меня и имеет на это право, я же не вправе возмущаться этим или ожидать, что он станет таким, каков я. Но чтобы увидеть его таким, каков он есть, я должен подойти достаточно близко, чтобы различить все, что следует увидеть, однако не настолько близко, чтобы за деревьями не увидеть леса. Уяснить это нам поможет такой пример; когда мы хотим разглядеть скульптуру, статую, мы отходим на некоторое расстояние. Расстояние это неодинаково для всех, оно зависит от того, кто как видит, – близоруки мы или дальнозорки; каждому надо найти ту точку в пространстве – некое среднее между отдаленностью и близостью – которая позволит ему (возможно, только ему одному) лучше всего увидеть и целое, и каждую значительную деталь. Если расстояние слишком велико, мы будем видеть не скульптуру, а каменную глыбу, все более бесформенную по мере нашего удаления от нее. И напротив, если мы подойдем слишком близко, детали начнут приобретать чрезмерное значение, а если подойдем вплотную, то и они исчезнут, и мы будем видеть только фактуру камня. Но и в том, и в другом случае ничего не останется от того впечатления, которое должна была произвести на нас скульптура.

Подобным образом должны мы научиться видеть друг друга: отойти, быть на таком расстоянии, которое позволяет нам освободиться от нелепых эгоцентрических реакций, предубеждений и всевозможных ошибочных суждений, происходящих от эмоциональной запутанности; но и в такой близости, при которой ощутимы личные отношения, ответственность, причастность. Для этого требуется усилие воли и подлинное самоотречение. Нетрудно установить гармонические отношения со статуей. Гораздо сложнее отойти на некоторое расстояние от того, кого мы любим, или приблизиться к тому, кто нам неприятен. Чтобы сделать это, чтобы победить и страх, и жадность, мы должны освободишься от нашей самости, перестать видеть все так, будто мы – центр вселенной. Мы должны научиться видеть все объективно, как факты, которые мы можем принять и изучать, не задаваясь предварительно вопросом, какое действие может оказать этот человек или это событие на меня лично, на мое благополучие, на мою безопасность, на самое мое существование. Надо быть достаточно бесстрастным, чтобы сквозь внешние слои и вопреки очевидности уметь заглянуть в глубину, как умел это делать Христос, – вспомните призвание Матфея, презренного сборщика податей. Как далеко отстоит этот подход Христа от нашего ужасного дара замечать сквозь ясные или полупрозрачные слои света двойственность сумрака человеческого несовершенства или тьму еще непросвещенного, но столь богатого возможностями внутреннего хаоса. Вместо того чтобы всему верить, на все надеяться, мы не только судим по поступкам, отвергая понятие “презумпции невиновности”; мы ставим под вопрос и побуждения людей, подвергаем сомнению самые их намерения.

Надо безжалостно бороться с нашей привычкой судить обо всем со своей крошечной колокольни, “Отвергнись себя” – так определил Христос первый шаг на пути к Царствию. Можно выразиться еще более резко: когда мы замечаем, что вместо того, чтобы видеть и слышать кого-то, мы поглощены собой, нам следует повернуться к этому “я”, которое помехой стоит на нашем пути, и с гневом воскликнуть: “Отойди от меня, сатана (по-древнееврейски “сатана” означает “соперник”, “враг”), ты думаешь не о том, что Божие! Сойди с моего пути, ты надоел мне!” Мытарь знал, что он плох в глазах Божиих и по суду людскому, он инстинктивно научился отворачиваться от себя, потому что от созерцания собственного безобразия радости мало. Фарисей потому мог самодовольно смотреть на себя, что, по крайней мере в его глазах, его личность вполне отвечала образцу праведности, он считал свою жизнь совершенным отражением закона Божиего. И потому он вполне искрение восхищался этим видением, созерцанием совершенного осуществления Божественной мудрости, каким считал себя. Благочестивый читатель, не спеши посмеяться над ним или праведно вознегодовать! Спроси себя, ты, добрый христианин, законопослушный гражданин, исполнительный член нашего полного условностей общества, – далеко ли ты ушел от него… Чтобы увидеть себя, свое “я” как “врага и супостата”, как единственное, что стоит на Божием пути, требуется не минутное лишь размышление – подобное понимание достигается мужественной и напряженной борьбой. “Пролей кровь и примешь Дух”, – говорит кто-то из подвижников пустыни. Именно так поступил Бог по отношению к нам. Он своей волей привел нас к бытию. Он сотворил нас во всей лучезарной невинности и чистоте, а когда мы предали и Его, и весь тварный мир, когда мы изменили своему призванию, отвернулись от Него и вероломно предали творение во власть князя мира сего, Он принял новую ситуацию, принял нас такими, какими мы стали, и принял мир в его искаженном нами состоянии. Он сделался человеком, стал распятым Христом, был отвергнут людьми, потому что стоял за Бога, и вынес богооставленность Креста, потому что стоял за человека. Так Бог ответил на вызов человека; Он принял нас в акте справедливости, который бесконечно далек от наших понятий воздаяния. Он утверждает наше право быть самими собой, но, зная, сколь безумно мы выбрали смерть вместо жизни, сатану вместо Него, Бога нашего, Он решил стать человеком среди людей, чтобы мы могли обожиться, чтобы привить нас к живой лозе, живой маслине (см. Рим. гл. II).

Кроме того, Он умел слушать. В Евангелиях мы видим, как слушает Христос, как Он видит, как замечает и выделяет в толпе человека, которому Он нужен, необходим или который готов ответить на Его зов. Посмотрите, насколько полно Он отдается и погружается в ужас Распятия, ужас нашей смерти. И в то же время Он свободен, самовластен, всегда остается Самим Собой, несмотря на бури, испытания, опасность, риск и их цену, и бесстрашно предъявляет абсолютное Божие требование: мы должны жить и войти в Жизнь Вечную.

Так что не будем проходить мимо факта: Христос знает каждого из нас и принимает нас такими, какие мы есть, и расплачивается за наши дела, чтобы открыть нам врата Жизни вечной. На Тайной Вечери Он сказал Своим ученикам: Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам (Ин. 13, 15). Не с этого ли следует начинать? Разве не призывает нас Апостол: Принимайте друг друга, как и Христос принял вас..?

Посмотрев на мытаря в присутствии Божием и увидев собственное осуждение, фарисей мог бы открыть в человеке, столь им презираемом, своего брата. Но он прошел мимо встречи с Богом; и как мог он стоять в благоговении, как мог он увидеть другого, признать в нем своего ближнего, увидеть образ Божий в нем, когда он не увидел его Прообраза – Бога Самого?..

Иногда, в моменты откровения, в горе или в радости, мы видим и узнаем друг друга; но вот мы, как фарисей, переступаем порог, и наша способность прозревать вглубь угасает, и когда мы встречаем брата или сестру, которых недавно узнали, мы опять видим незнакомца и гасим всякую их надежду. Насколько иначе звучат слова апостола Павла:Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа – ради спасения всего Израиля.

Источник: http://www.metropolit-anthony.orc.ru/index.htm

ПРИТЧА О БЛУДНОМ СЫНЕ

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

Еще сказал: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного пеленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! Ты всегда со мною, и веемое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк.15,11-32).

Эта притча чрезвычайно богата содержанием. Она лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе; в ней человек изображен в тот самый момент, когда он отворачивается от Бога и оставляет Его, чтобы следовать собственным путем в «землю чуждую», где надеется найти полноту, преизбыток жизни. Притча также описывает и медленное начало, и победоносное завершение пути обратно в отчий дом, когда он, в сокрушении сердца, избирает послушание.

Прежде всего, это вовсе не притча об отдельном грехе. В ней раскрывается сама природа греха во всей его разрушительной силе. У человека было два сына; младший требует от отца свою долю наследства немедленно. Мы так привыкли к сдержанности, с какой Евангелие рисует эту сцену, что читаем ее спокойно, словно это просто начало рассказа. А вместе с тем, если на минуту остановиться и задуматься, что означают эти слова, нас поразит ужас. Простые слова: Отче, дай мне… означают: «Отец, дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я хочу жить своей жизнью, а ты стоишь на моем пути. Я не могу ждать, когда ты умрешь: к тому времени я уже не смогу наслаждаться тем, что могут дать богатство и свобода. Умри! Ты для меня больше не существуешь. Я уже взрослый, мне не нужен отец. Мне нужна свобода и все плоды твоей жизни и трудов; умри и дай мне жить!»

 Разве это не самая сущность греха? Не обращаемся ли мы к Богу так же спокойно, как младший сын из евангельской притчи, с той же наивной жестокостью требуя от Бога все, что Он может нам дать: здоровье, физическую крепость, вдохновение, ум, — все, чем мы можем быть и что можем иметь — чтобы унести это прочь и расточить, ни разу не вспомнив о Нем? Разве не совершаем мы снова и снова духовное убийство и Бога и ближних — детей, родителей, супругов, друзей и родных, товарищей по учебе и по работе? Разве мы не ведем себя так, будто Бог и человек существуют только ради того, чтобы трудиться и давать нам плоды своей жизни, да и самую жизнь, а сами по себе не имеют для нас высшего значения? Люди и даже Бог — уже не личность, а обстоятельства и предметы. И вот, взяв с них все, что они могут нам дать, мы поворачиваемся к ним спиной и оказываемся на бесконечном расстоянии: для нас они безличны, мы не можем встретиться с ними взором. Вычеркнув из жизни того, кто нам дал что-то, мы становимся самоуправными обладателями и исключаем себя из тайны любви, потому что больше ничего не можем получить и неспособны давать сами. Это и есть сущность греха — исключить любовь, потребовав от любящего и дающего, чтобы он ушел из нашей жизни и согласился на небытие и смерть. Это метафизическое убийство любви и есть грех в действии — грех сатаны, Адама и Каина.

 Получив все богатство, которым одарила его «смерть» отца, даже не оглянувшись, со свойственным молодости легкомыслием, младший сын покидает надоевшую ему безопасность родительского крова и с легким сердцем устремляется в края, где ничто не будет стеснять его свободы. Отделавшись от отцовской опеки, от всех моральных ограничений, он теперь может безраздельно отдаться всем прихотям своенравного сердца. Прошлого больше нет, существует только настоящее, полное многообещающей привлекательности, словно заря нового дня, а впереди манит безграничная ширь будущего. Он окружен друзьями, он в центре всего, жизнь радужна, и он еще не подозревает, что она не сдержит своих обещаний. Он полагает, что новые друзья льнут к нему бескорыстно; на самом деле люди относятся к нему точно так же, как он поступил по отношению к отцу: он существует для своих приятелей постольку, поскольку он богат и они могут попользоваться его мотовством. Они едят, пьют и веселятся; он полон радости, но как же далека эта радость от мирного и глубокого блаженства Царства Божиего, открывшегося на брачном пире в Кане Галилейской.

 Но вот наступает время, когда иссякает богатство. По неумолимому закону, и земному и духовному (Мф.7, 2 — какою мерою мерите, такою и вам будут мерить), все оставляют его: сам по себе он никогда им не был нужен, и судьба его отражает судьбу его отца; он для друзей больше не существует, его удел — одиночество и нищета. Покинутый и отверженный, он терпит голод, холод и жажду. Его бросили на произвол судьбы, как сам он бросил своего отца. Но отец, хоть тоже покинут, богат своей несокрушимой любовью, ради которой он готов жизнь положить за сына, принять даже его отречение, чтобы сын мог свободно идти своим путем. Сына же ждет бесконечно большее несчастье — внутренняя опустошенность. Он находит работу, но это только увеличивает его страдание и унижение: никто не дает ему еды, и он не знает, как добыть ее. А что может быть унизительнее, чем пасти свиней! Для евреев свиньи символ нечистоты, как бесы, которых изгонял Христос. Его работа — образ его состояния; внутренняя нечистота соответствует обрядовой нечистоте свиного стада. Он достиг последнего дна, и теперь из этой глубины он начинает оплакивать свое несчастье.

 Подобно ему, мы чаще оплакиваем свои несчастья, чем благодарим за радости жизни, и не потому, что выпадающие нам испытания чересчур суровы, а потому что мы встречаем их так малодушно и нетерпеливо. Оставленный друзьями, отверженный всеми, блудный сын остается наедине с самим собой и впервые заглядывает в свою душу. Освободившись от всех обольщений и соблазнов, лжи и приманок, которые он принимал за освобождение и полноту жизни, он вспоминает детство, когда у него был отец, и он не должен был, словно сирота, скитаться без крова и пищи. Ему становится ясно, что нравственное убийство, которое он совершил, убило не отца, а его самого, и что та беспредельная любовь, с которой отец отдал свою жизнь, позволяет ему сохранять надежду. И он встает, оставляет свое жалкое существование и отправляется в дом отца с намерением пасть к его ногам в надежде на милость. Но не только воспоминание картины домашнего уюта — огня в очаге и накрытого к обеду стола — заставляют его возвратиться; первое слово его исповеди не «прости», а «отец». Он вспоминает, что на него была безгранично излита любовь отца, а из нее проистекали и все блага жизни. (Христос сказал: Ищите же прежде Царства Божия… и это все приложится вам.) Он возвращается не к чужому человеку, который не признает его, которому придется говорить: «Разве ты не помнишь меня? Когда-то у тебя был сын, который предал и покинул тебя — это я». Нет, из глубин его вырывается слово «отец», оно подгоняет его и окрыляет надеждой. И в этом он открывает истинную природу раскаяния: в настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не колеблется и не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние остается бесплодным; оно исполнено угрызений совести и может привести к отчаянию. Иуда понял, что совершил; увидел, что его предательство непоправимо: Христос был осужден и умер. Но он не вспомнил, что Господь открыл о Себе и Своем Небесном Отце; он не понял, что Бог не предаст его, как он предал своего Бога. Он потерял всякую надежду, пошел и удавился. Мысль его сосредоточилась только на его грехе, на нем самом, а не на Боге, Отце Иисуса — и его Отце…

 Блудный сын возвращается домой, потому что память об отце придает ему силу вернуться. Его исповедь мужественна и совершенна: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Он осужден собственной совестью, для себя у него нет оправдания, но в прощении есть тайна смирения, который мы должны учиться снова и снова. Мы должны учиться принимать прощение актом веры в любовь другого, в победу любви и жизни, смиренно принимать дар прощения, когда он предлагается. Блудный сын открыл отцу свое сердце — и значит, был готов принять прощение. Когда он приближается к дому, отец видит его, бежит навстречу, обнимает и целует его. Как часто стоял он на пороге, всматриваясь в дорогу, по которой сын ушел от него! Он надеялся и ждал. И вот, наконец, день, когда его надежда исполнилась! Он видит своего сына, который покинул его богато разодетый, украшенный драгоценностями, ни разу не оглянувшись на дом своего детства, потому что все его помыслы и чувства были в неизведанном, манящем будущем; сейчас отец видит его нищим, в лохмотьях, совершенно подавленным бременем прошлого, которого он стыдится; и без будущего… как-то встретит его отец? Отче, я согрешил… Но отец не позволяет ему отречься от сыновства, он как бы говорит ему: «Вернувшись домой, ты вернул мне жизнь; когда ты пытался убить меня, ты убил себя самого; теперь, когда я вновь ожил для тебя, ты тоже вернулся к жизни!» И обернувшись к слугам, отец дает распоряжение: Принести лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги…

 Многие переводы, в том числе русский, гласят «лучшую одежду», но в греческом и в славянском тексте говорится о «первой одежде». Разумеется, «первая одежда» могла быть лучшей в доме, но разве не более вероятно, что отец сказал слугам: «Пойдите и найдите ту одежду, которую мой сын носил в день, когда он ушел, ту, что он бросил на пороге, облекшись в ризу измены»? Если ему принесут лучшую одежду, бедняга будет чувствовать себя неуютно, словно ряженый; у него будет ощущение, что он не дома, а в гостях, и его принимают со всеми приличествующими гостеприимству знаками внимания и почета. В уютном домашнем кругу не надевают лучшую одежду. По контексту вернее думать, что отец посылает за одеждой, которую сын сбросил, а отец поднял, сложил и бережно спрягал, как Исаак хранил одежду, принесенную братьями Иосифа, — разноцветную одежду, испачканную, как он считал, кровью погибшего сына. Так и здесь, юноша сбрасывает свои лохмотья и снова надевает знакомую одежду, чуть поношенную, — она ему впору, по росту, уютна, она ему привычна. Он озирается: годы распутства, обмана и неверности, проведенные вне отчего дома, кажутся кошмаром, — словно их и не было вовсе. Он здесь, дома, как будто никуда и не отлучался; на нем одежда, к которой он привык. Отец рядом, только немного постарел, да морщины стали глубже. Вот и слуги, как всегда, почтительны и смотрят на него счастливыми глазами. «Он снова с нами, а мы думали, что он ушел навсегда; он вернулся к жизни, а мы боялись, что причинив смертельное горе отцу, он погубил свою бессмертную душу, уничтожил свою жизнь!»

 Это возвращение изгладило пропасть, отрезавшую его от отчего дома. Отец идет и дальше — он вручает ему перстень, который не просто обычное кольцо. В древности, когда люди не умели писать, любой документ заверялся перстнем с печатью. Дать кому-то свой перстень означало отдать в его руки свою жизнь, свое имение, семью и честь — все. Вспомните Даниила в Вавилоне, Иосифа в Египте: дарованием перстня со своей руки передают им царь и фараон власть управлять от их имени. Подумайте об обмене обручальными кольцами; этот обмен как бы говорит: «Я верю в тебя и полностью вверяю себя в твои руки. Все, что у меня есть, все, что я есть, безраздельно принадлежит тебе». У Кьеркегора есть такие слова: «Когда я говорю — моя страна, моя невеста, это означает, что не я обладаю ими, но что я всецело принадлежу им».

 В притче приведен и другой пример этой отдачи самого себя. Сын потребовал половину богатства своего отца, пожелал обладать тем, что получил бы после его смерти, — и ему-то отец сейчас доверяется. Почему? Просто потому, что тот вернулся домой. Отец не просит отчета в том, что сын делал на стране далече. Он не говорит: «Когда ты мне все расскажешь о себе, я посмотрю, стоит ли доверять тебе». Он не говорит, как постоянно, прямо или косвенно, делаем мы, когда к нам приходит кто-то, с кем у нас была ссора: «Что же, я возьму тебя на испытание; попробуем восстановить нашу дружбу, но если я увижу твою неверность, все твое прошлое припомнится, и я прогоню тебя, потому что прошлое будет свидетельствовать против тебя, явно доказывая твою постоянную неверность». Отец ничего не спрашивает. Он не говорит: «Посмотрим». Он как бы подразумевает: «Ты вернулся. Постараемся вместе загладить ужас твоего отсутствия. Видишь, одежда, которая на тебе, говорит о том, что ничего не произошло. Ты такой же, каким был до ухода. Перстень, который я вручил тебе, служит доказательством, что я не питаю сомнений на твой счет. Все принадлежит тебе, потому что ты мой сын». И он одевает обувь на ноги его, чтобы, как пишет в Послании к ефесянам апостол Павел, они были обуты в готовности благовествовать мир.

 Для пира закалывают откормленного тельца; этот пир — пир Воскресения, уже пир жизни вечной, трапеза Агнца, пир Царствия. Сын, который был мертв, ожил; он, потерявшийся в земле чуждой, в безвидной пустыне, как говорится в начале книги Бытия, вернулся домой. Отныне сын в Царстве, потому что Царство это — Царство Любви, Царство Отца, Который любит его, спасает, восстанавливает и возвращает к жизни.

 Но тут появляется старший сын. Он всегда был хорошим работником в доме отца, и жизнь его безупречна. Но он так и не понял, что главное в отношениях отцовства и сыновства — не работа, а сердце, не долг, а любовь. Он во всем был верен; но отец у него был, сам он был сыном — только внешне. И брата у него не было. Прислушайтесь к тому, что он говорит отцу. Услышав пение и ликование, он подзывает слугу и спрашивает, что все это значит, А слуга отвечает: Брат твой пришел, и отец твой заколол откормленною теленка, потому что принял его здоровым. Старший сын осердился и не хотел войти. Отец выходит звать его, но тот говорит: Вот, я столько лет служу тебе (слово «служить» по-гречески и по-латински сильное слово, оно означает рабскую обязанность выполнять всякого рода неприятную работу) и никогда не преступал приказания твоего… Он мыслит только в категориях приказаний и преступлений; он никогда не уловил за словами — содержания, в голосе — сердечности, теплоты совместной жизни, в которой и у него и у отца своя роль, — для него все это сводилось к приказаниям и обязанностям, которые он никогда не нарушал. Но ты, — продолжает он, — никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, растративший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Обратите внимание, что он говорит «сын твой», а не «брат мой»: он не желает иметь ничего общего с этим братом. Я знал подобную семью: отец души не чаял в дочери, а сына считал своим несчастьем; он всегда говорил жене: «моя дочь», но «твой сын».

 Итак, перед нами ситуация «сын твой». Если бы блудный был «брат мой», все было бы иное: он не преступал бы приказаний отца, но и не получил бы откормленного теленка. Как же отвечает отец? Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое. Отец считает его своим сыном. Да, он сын ему, они всегда вместе, рядом. Для сына же не так: они в полном согласии — а это не одно и то же. У них нет общей жизни, хотя нет и разделения, — они живут вместе, но без единства и глубины. (Все Мое Твое — слова из молитвы Христа Отцу перед предательством.) А о том надобно было радоваться и веселиться, — продолжает отец, — что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся.

 Итак, путь ведет из глубин греха в отчий дом. Вот что предстоит нам, когда мы решаемся не зависеть больше от общественного мнения и избрать критерием поведения суд Божий, звучащий в голосе совести, открывающийся в Писании, явленный в личности Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь. Как только мы соглашаемся, чтобы Бог и совесть были нашим единственным судьей, пелена спадает с наших глаз; мы становимся способны видеть и понимаем, что такое грех: действие, отрицающее личную реальность Бога и тех, кто нас окружает, сводящее их до положения предметов, которые существуют лишь постольку, поскольку мы можем пользоваться ими без ограничений. Осознав это, мы можем вернуться в себя, освободиться от всего, что крепко держит нас, словно в плену, можем войти в себя и очутиться лицом к лицу с блаженством, которое для этого юноши представляло его детство, время, когда он еще жил в отчем доме.

 Вы, наверное, помните то место в конце Евангелия от Матфея, где Христос велит Своим ученикам вернуться в Галилею. Они только что пережили самые ужасные, мучительные дни в своей жизни. Они видели своего Господа в кольце ненависти, видели, как Он был предан, сами по слабости изменили Ему: в Гефсиманском саду их одолел сон и они разбежались при появлении Иуды. Двое из них издали следовали за своим Господом и Богом до двора Каиафы, где они остались со слугами, а не с Ним, как Его ученики. Один из них, Петр, на тайной вечери сказал, что останется верным, если и все Ему изменят, — и он трижды отрекается от Учителя. Они видели Страсти Христовы. Они видели, как Он умирал. И вот они видят Его живым рядом с собой. Иудея олицетворяет для них пустыню, опустошенность, конец всякой жизни и надежды. Христос отсылает их обратно в Галилею: «Идите туда, где вы впервые увидели Меня, где мы близко общались в обыденной жизни, где не было еще боли, страдания, предательства. Вернитесь к тем дням, когда все было полно невинности и безграничных возможностей. Вернитесь в прошлое, в его глубины. Идите, научит все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам».

 Возвращение вглубь своего «я» ведет в глубину, где мы впервые увидели жизнь, познали жизнь, где мы были живы в Боге вместе с другими людьми. Только из самой сердцевины этого оазиса прошлого, далекого или близкого, можем мы отправиться в дорогу, в обратный путь с обращением «Отче», а не «Судия» на устах, с исповеданием греха и с надеждой, которую ничто не в силах уничтожить, с твердой уверенностью, что Бог никогда не допустит нашей приниженности, что Он стоит на страже нашего человеческого достоинства. Он никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом и нашим предназначением мы призваны быть сынами и дочерьми Его по усыновлению. Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы и не вспоминали о Нем. Он Сам выйдет нам навстречу, когда мы нерешительно приближаемся к дому. Он Сам заключит нас в объятия и оплачет наше жалкое состояние, измерить которое мы не умеем, потому что не знаем, ни откуда мы пали, ни сколь высокое призвание презрели. Мы можем идти к Нему в уверенности, что Он оденет нас в первую одежду, в славу, которой Адам лишился в раю. Он облечет нас во Христа, в Котором вся первозданность, более ранняя, чем весенняя свежесть, в которой мы были рождены. Он — человек, каким его задумал, возжелал Бог. В Него мы должны облечься. Слава Духа Святого покроет нас, обнаженных грехом. Теперь мы знаем, что как только мы возвратимся к Богу, Он вернет нам Свое доверие, даст нам перстень, силой которого Адам разрушил гармонию, вызванную к бытию творческой волей Божией; перстень Единородного Сына, Который умер на кресте из-за человеческого предательства и Чья смерть была победой над смертью; Чье Воскресение и Вознесение — наше возвращение — уже эсхатологически осуществились в полноте единения с Отцом.

 Когда мы возвращаемся в отчий дом, когда остаемся лицом к лицу с судом нашей совести и Бога, суд этот не основывается на глубине нашего богословского видения, он основывается не на том, что один только Бог может нам дать как путь приобщенности к Его жизни. Божий суд основывается на одном: «Ты — человек или ты ниже достоинства человека?» Вы, вероятно, вспомните в этой связи притчу об овцах и козлищах у Матфея (25,31-46): Господи! когда мы видели Тебя алчущим… или жаждущим… или странником… или нагим… или больным… или в темнице?.. Если мы не умеем вести себя, как человек, мы никогда не поймем, как вести себя по-Божьи. Если мы возвратились в Отчий дом, если мы должны облечься во Христа, если сияние Духа должно исполнить нас, если мы хотим совершить наше призвание и стать истинными детьми Божиими, Его сынами и дочерьми, мы должны прежде всего изо всех сил постараться добиться того, что в нашей власти — стать человечными, поскольку чувства товарищества, сострадания, милосердия заложены в нас, независимо от того, хороши мы или дурны.

Мы можем возвратиться к Отцу. Мы можем возвратиться с доверчивой надеждой, потому что Он — хранитель нашего достоинства. Он хочет нашего спасения. Он требует только одного: Сын Мой, отдай сердце твое Мне, все остальное Я сам приложу, — как говорит Премудрый. Эта дорога шаг за шагом ведет нас оттуда, где мы находимся, слепые, вне Царства, хотя страстно желаем увидеть его полноту внутри себя и победу его над всем вокруг; эта дорога ведет нас туда, где мы окажемся перед судом Божиим. Мы видим, как прост этот суд, как велика должна быть в нас надежда и как в этой надежде мы можем идти к Богу, твердо зная, что Он Судия, но в первую очередь Он — Искупитель наш, Тот, Кому человек настолько дорог, драгоценен, что мера, цена нашего спасения в Его очах — вся жизнь, вся смерть, все борение и богооставленность, весь ужас, который претерпел Единородный Сын Божий.

 

Митрополит Сурожский Антоний

 

ПРИТЧА О ПОТЕРЯННОЙ ОВЦЕ

Но Он сказал им следующую притчу: кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет её? А найдя, возьмет её на плечи свои с радостью и, придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашёл мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии

ПРИТЧА О БЛИЖНЕМ

И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь?
Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?
На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.

Урок №3   Житие своего святого

Урок №4  Праздники

Рождество Христово

Впервые обетование о рождении Спасителя прозвучало еще в раю для Адама и Евы, когда они согрешили и лишились благодатной связи со своим Творцом. В утешение первым людям Господь открыл им, что наступит день, и семя жены сотрет главу змея. Ожидание Спасителя проходит красной нитью через весь ветхозаветный период. угодникам – ветхозаветным пророкам о времени, месте и обстоятельствах Рождества Христова. Через патриарха Иакова и пророка Даниила Господь открыл, время пришествия Христа, из пророчества Михея израильтянам стало известно, что Спаситель родится в городе царя Давида – Вифлееме. Пророку Исаие было открыто, что Мессия родится чудесным образом – от Девы.

И вот, наконец, обетование исполнилось, но, несмотря на все пророчества и на всё величие произошедшего в ночь Рождества Христова, это событие осталось почти незамеченным иудеями.

Уже само по себе воплощение Бога, непостижимо для человеческого ума, но еще более непостижима та глубина смирения, которую проявил Христос. Он родился зимой в холодной пещере, Его положили в ясли, предназначенные для кормления скота, а вскоре после рожденияЕму вместе с Богоматерью и праведным Иосифом пришлось совершить тяжелое и опасное путешествие в Египет, поскольку Его хотел убить царь Ирод.

Иудеи не узнали знамений времени, но христиане уже с первых веков стали с особым торжеством отмечать этот великий день, ставший началом новой эры в истории человечества.

Поначалу праздник в честь Рождества Христова объединялся с воспоминанием выхода Спасителя на проповедь Евангелия. И Рождество, и Крещение Спасителя стали днями Его явления миру, поэтому праздник именовался «Епифания», что в переводе с греческого означает «явление». Начиная примерно с 4 века, сперва на Западе, а потом и на Востоке Рождество начинают праздновать за несколько дней до Крещения. Однако до сих пор между этими двумя праздниками сохраняется тесная связь. Период от Рождества до Крещения называется «святыми днями» или «святками».

Церковь определила для празднования Рождества Христова 25 декабря по старому стилю (7 января по новому). Этот день был выбран далеко не случайно. Дело в том, что, следуя указаниям Евангелия, можно достаточно точно определить день Благовещения Пресвятой Богородицы, день, когда действием Духа Святого Пречистая Дева зачала младенца Христа. Этот чудесное событие празднуется 25 марта по старому стилю (7 апреля по новому). И вполне естественно предположить, что Рождество Христово совершилось по прошествии 9 месяцев после дня Благовещения, т.е. 25 декабря. Но празднование Рождества в конце декабря имеет еще и символическое значение, поскольку христианский праздник почти совпадает с днем зимнего солнцестояния, когда начинает увеличиваться световой день. день И как здесь не вспомнить слова Спасителя: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин.8,12). В богослужебных текстах, посвященных Рождеству, Христос именуется «Солнцем Правды».

Святые песнотворцы, составившие богослужебные тексты праздника, наполнили их особой глубиной и теплотой. Послушайте, какие трогательные слова они вложили в уста Пречистой Богоматери: «Сын Мой, как понесу Тебя, Которого небесный престол держит и пламенеет»? «Сын Мой, как в яслях бессловесных положу Тебя, избавляющего всех от греховного бессловесия»? «Сладкое Мое Дитя! Как держу Тебя, держащего Своим мановением весь мир»? Поэтический язык наиболее приспособлен для изложения таинственного, вот почему рождественская служба оставляет столь сильное впечатление в душе каждого христианина.

Празднику Рождества предшествует сорокадневный Рождественский пост. Уже в 5 веке святитель Лев Великий называет его «древним установлением». Проходя поприще рождественского поста, мы стараемся очистить свои души, чтобы достойно встретить Богомладенца Христа и, подобно волхвам принести Ему дары – свои добрые дела. В этом трепетном ожидании Рождества Христова мы уподобляемся ветхозаветному человечеству, вот почему рождественским постом установлены особые дни поминовения ветхозаветных праведников – неделя «святых праотец» и неделя «святых отец».

Рождение в мир Господа нашего Иисуса Христа по своему значению сопоставимо с творением первого человека – Адама. Адам стал отцом всего человечества. Христос стал родоначальником нового, благодатного человечества и потому святые отцы называют Его вторым Адамом. Но через первого Адама все мы приобщились смерти, а второй Адам — Христос стал для нас источником жизни, поскольку в Нем нераздельно и неразлучно соединились Божество и человечество.

 Крещение Господне

В то время, когда Иисусу Христу исполнилось тридцать лет, на берегах реки Иордан проповедовал покаяние Иоанн Предтеча. Он крестил людей, за что и был прозван Крестителем.

В один из дней на Иордан к Иоанну пришел сам господь Иисус Христос, чтобы также получить от него крещение. Увидев Иисуса Христа, Предтеча стал удерживать Его, говоря: «мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» (Мф.3,14).»оставь теперь», то есть не удерживай меня теперь, «ибо так нужно нам исполнить всякую правду» (Мф.3,15) — исполнить весь Закон Господень и показать пример людям. Услышав это, Иоанн повиновался и крестил Иисуса Христа.

Когда же Христос выходил из воды, над Ним раскрылись небеса и Иоанн увидел Духа Святого, Который в виде голубя спускался на Иисуса. И был слышен голос с неба, говоривший: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф.3,17). Это был голос Бога-Отца. Тогда Иоанн Предтеча окончательно уверовал, что Иисус и есть ожидаемый Мессия, Сын Божий, Спаситель мира, о котором проповедовали Пророки и он сам.

Крещение Господне — рубеж, разделяющий два Завета, как вода, разделяющая два берега Иордана: по одну сторону крещение Иоанново, еще ветхозаветное, хотя и отличное от обычных ритуальных омовений, а по другую — крещение Огнем и Духом, уже новозаветное, крещение во имя Господа Иисуса Христа.

Иоанн крестил в покаяние, чего не было до него в Ветхом Завете: все ритуальные омовения приводили лишь к чистоте плотской, смывая осквернение плоти, от проходивших никто не требовал покаяния.

Иоанн же заботился о душе. По преданию, он требовал от приходивших к нему исповедания грехов. Пока крестящийся не исповедовал все свои грехи до последнего, он не выходил из воды. Недаром святой евангелист замечает, что крестившись, Иисус вышел из воды «абие» — сейчас же: как не имевшему грехов Ему нечего было исповедывать.

Крещение — это еще и соединение двух Заветов. Христос, Мессия, Основоположник и Законодатель Нового Завета, приходит к Иоанну на Иордан — исполнить всякую правду — все, что написано в Писании. «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков, — говорит Господь, — не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф.5,17).

Исполнив в Своей жизни все предписания Закона, Христос исполнил теперь и самое главное из того, о чем говорили пророки: покорный воле Отца, он вышел на Свое служение ради спасения человеческого рода.

Крещение мы называем еще и Богоявлением, так как в нем была явлена людям сразу вся Святая Троица – Бог-Отец, Бог-Сын и Бог – Дух Святой. То, о чем прикровенно говорилось в Ветхом Завете, ознаменовало собой начало Нового: на смену вере в Единого Бога пришла вера в Пресвятую Троицу: Отца Безначального, Сына Единородного, от Отцарожденного, и Духа Святого, от Отца исходящего.

Крещение Господне празднуется Православной Церковью 6-го января (19 января по новому стилю) как один из великих праздников. Накануне праздника, в день, называемый рождественским сочельником установлен строгий пост.

В память того, что Спаситель освятил Своим крещением освятил воду, в сочельник Крещения Господня и на сам праздник бывает великое освящение воды. В сочельник освящают воду в храме. А в сам день праздника бывает шествие к реке, или к другому водоему, где берут воду, которое называется Крестным ходом на Иордан. Так Православная Церковь хранит воспоминание удивительного и чудесного события Новозаветной Истории – Крещения Господня.

Пятидесятница

День Святой Троицы. Пятидесятница

День Святой Троицы празднуется на пятидесятый день после Пасхи, поэтому этот праздник еще называется Пятидесятницей.

После Воскресения Господня Его ученики непрестанно жили ощущением праздника. На протяжении еще сорока дней Он являлся им по одному и собранным вместе. На глазах учеников, Господь поднялся над землей, как бы удостоверяя их, что в последний день мира Он придет на землю так же, как отошел к Богу-Отцу. Прощаясь с ними до времени, Он обещал послать им Утешителя – Святого Духа, исходящего от Бога-Отца. Ученики не знали, что это означает, но верили, что все будет по слову Господню.

Как огонь в очаге, поддерживали они в душах благодатное состояние того дня, каждый день собираясь в одном доме на горе Сионе в Иерусалиме. В уединенной горнице они молились, читали Святое Писание. Так сбывалось и еще одно из древних пророчеств: «От Сиона изыдет закон и слово Господне из Иерусалима». Так возник первый христианский храм. Возле того дома находился и дом любимого ученика Христа – апостола Иоанна Богослова, в нем, по завещанию Господа, пребывала и Его Мать   –   Дева Мария. Вокруг Нее собирались ученики, Она была утешением для всех верующих.

Праздник Пятидесятницы, или день Святой Троицы проходил так. В десятый день по Вознесении Господа Иисуса Христа, в день иудейского праздника первой жатвы, когда ученики и с ними Дева Мария находились в Сионской горнице, в третий час дня в воздухе послышался сильный шум, как во время бури. В воздухе появились яркие трепещущие языки огня. Это был огонь не вещественный – он был одной природы с благодатным огнем, который ежегодно сходит в Иерусалиме на Пасху, он светил, не обжигая. Носясь над головами апостолов, языки огня опустились на них и опочили. Тут же, вместе с внешним явлением произошло и внутреннее, совершившееся в душах: «исполнишася вси Духа Свята». – И Богоматерь, и апостолы ощутили в тот миг необыкновенную силу, действующую в них. Просто и непосредственно им был дан свыше новый благодатный дар глагола – ни заговорили на языках, которых не знали прежде. Это было дарование, необходимое для проповеди Евангелия по всему миру.

Омытые, щедро одаренные Единым Духом, чувствуя, что это – только часть полученных ими духовных подарков от Господа, они держали друг друга за руки, образуя новую сияющую светлую Церковь, где незримо присутствует Сам Бог, отражаясь и действуя в душах. Возлюбленные дети Господни, соединенные с Ним Святым Духом, они вышли из стен Сионской горницы, чтобы бесстрашно проповедовать Христово учение о любви.

В память об этом событии праздник Пятидесятницы называется еще днем сошествия Святого Духа, а так же днем Святой Троицы: в явлении Святого Духа, исшедшего от Бога-Отца по обещанию Бога-Сына, раскрылось таинство единства Святой Троицы. Название же Пятидесятницы день этот получил не только в память древнего праздника, но и потому, что это событие пришлось на пятидесятый день после христианской Пасхи. Как Пасха Христова заменила собой древний иудейский праздник, так и Пятидесятница положила основание Церкви Христовой как союзу в Духе на земле.

12 вопросов о Пятидесятнице

Отвечает Сергей Худиев.

Журнал Фома

31 мая мы будем отмечать один из главных церковных праздников — Пятидесятницу, также называемый Днем Святой Троицы. На пятидесятый день (отсюда и название праздника) после воскресения Христа и после иудейской Пасхи апостолы собрались в Сионской горнице в Иерусалиме, где на них сошел Святой Дух. Одним из Его даров была способность говорить на разных языках для проповеди Евангелия. В чем смысл этого события, и что Писание говорит нам о Святом Духе?

 1. Почему Пятидесятницу иногда называют Днем Рождения Церкви?

Церковь — это не просто собрание верных, а Тело, организм, в котором струится жизнь Христова. И этот организм созидается Святым Духом, как пишет апостол, Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом (1 Кор 12:12–13).

2. Можно ли тогда говорить — как иногда говорят — о Ветхозаветной Церкви? 

Разумеется, ведь само слово «Церковь» значит «собрание призванных», и ветхозаветный народ Божий таким собранием был. Но Пятидесятница знаменует принципиально новый этап в истории спасения и созидание Церкви именно как Тела Христова прямым действием Святого Духа.

3. Кто такой Святой Дух? Это сила или Личность? 

Священное Писание ясно говорит о Святом Духе как о Личности: например, Он прямо говорит о Себе «Я»: когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их (Деян 13:2); проявляет волю: Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого (Деян 15:28); его возможно оскорбить нашими грехами: И не оскорбляйте Святаго Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления (Еф4:30); Ему возможно солгать, причем солгать Ему — значит солгать Богу (Деян 5:4).

4. Почему Святой Дух не мог быть дарован до смерти и Воскресения Христа? 

Во-первых, потому что наш грех разделял нас с Богом — и должен был быть искуплен. Во-вторых, потому что Святой Дух затем и дается, чтобы приобщить нас ко Христу, Распятому и Воскресшему. Мы созданы Богом для того, чтобы познать Его и возрадоваться Ему во веки, чтобы быть вечной, бесконечно счастливой семьей, глава которой — Бог. Мы отпали от своего предназначения в грех, и поэтому мы нуждаемся в спасении. Грех имеет две стороны — вину и порчу. Мы виновны перед Святым Богом, мы совершили (и продолжаем совершать) грехи и беззакония — то, что отвратительно в Его очах, то, что перед судом Правды Божией подлежит осуждению. Как говорит пророк, беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лице Его от вас, чтобы не слышать. Ибо руки ваши осквернены кровью и персты ваши — беззаконием; уста ваши говорят ложь, язык ваш произносит неправду (Ис 59:2-3).

Но, хуже того, мы испорчены — глубокое повреждение самой нашей природы, вызванное грехом, подталкивает нас к новым и новым грехам, и делает нас неспособными, да и нежелающими исправить свою жизнь. Это можно сравнить с положением наркомана: он виновен, поскольку разрушает свою жизнь и жизни своих близких, ворует, продает наркотики другим, и совершает другие преступления, чтобы удовлетворить свою болезненную страсть к одурманивающему яду. В то же время он испорчен: болезнь (которая явилась результатом его собственного порочного выбора) глубоко разъела его тело и душу, и он не может сам оставить свой пагубный образ жизни. Он нуждается в помощи, но не может ее получить, поскольку вынужден скрываться, опасаясь заслуженной кары за свои преступления.

Так и все мы, бедные грешники, нуждаемся в помощи Божией для того, чтобы исправить нашу жизнь, но не можем войти в общение с Богом из-за осуждения, тяготеющего на нас из-за наших грехов. Из этого безвыходного положения, в которое мы сами себя загнали, Бог спасает нас через Иисуса Христа. Безгрешный Сын Божий умирает за наши грехи, «Праведник за неправедных». Как говорит Он сам (и Церковь повторяет это за каждой Литургией), сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф 26:28). Приходя к Нему с покаянием и верой, мы полностью освобождаемся от осуждения за наши грехи — потому что Он есть Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин 1:29).

Получив прощение и примирившись с Богом, мы обретаем все необходимое для исправления нашей жизни. Как пишет святитель Филарет, митрополит Московский, в «Пространном катехизисе», «бесконечной цены и достоинства добровольные страдания за нас безгрешного Богочеловека и Его крестная смерть — есть полное исполнение Божия правосудия, за грех осудившего нас на смерть, а также безмерная заслуга Спасителя, давшая Ему право не нарушая правосудия подавать нам, грешным, прощение грехов и благодать для победы над грехом и смертью».

Но есть и другая причина: Святой Дух дается именно затем, чтобы привести нас ко Христу, приобщить нас новой жизни во Христе, помогать нам пребывать во Христе. Все, что делает Святой Дух, сосредоточено на Иисусе Христе. Как говорит Сам Господь, Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам. …Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин 14:26;15:26).

5. Во всех ли христианах пребывает Святой Дух, или только в святых? 

Во всех; никто не может быть христианином без помощи Святого Духа: Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим 8:9). Святые дают Святому Духу больше возможности действовать — и в них он проявляет Себя явным и часто очевидным для всех образом, но любой человек, в том числе и совсем не святой, становится христианином только по особому действию Святого Духа. Наша вера — это не просто человеческое убеждение, это сверхъестественный дар Бога. Мы не могли бы ни признать в Иисусе Спасителя, ни переменить нашу жизнь, ни даже захотеть этого без помощи Святого Духа.

6. Может ли Святой Дух действовать вне Церкви? 

До определенных пределов, да — Бог действует в нашей жизни еще до того, как мы присоединимся к Церкви, это то, что иногда называют «призывающей благодатью». Но если мы отзываемся на эту благодать, то она приводит нас в Церковь. В самом деле, Святой Дух обличает мир в неверии в Господа Иисуса, прославляет Его, напоминает нам то, что сказал Он, а сказал Он, в частности, Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф 16:18). Поэтому, хотя Святой Дух и может действовать вне Церкви, Он всегда ведет нас в Церковь.

Сошествие Святого Духа на апостолов. Храм Воскресения Христова, Санкт-Петербург, фото www.lori.ru

7. Что является признаком истинной Церкви? Вот собрались люди, помолились, и Дух, дышащий где хочет, сошел на них. Они проповедуют и даже имеют (по их словам) знамения и чудеса. Как понять, где истинная Церковь? 

Один из признаков истинной Церкви — преемство веры. Церковь основана Господом Иисусом Христом — не в XVI, не в XIX, не в ХХ, а в I веке, и с тех пор она существует непрерывно, по Его обетованию: Я с вами во все дни до скончания века. Аминь. (Мф 28:20). Это значит, что в любом веке — в I, II, III, IV, V …..XXI — мы можем найти одну и ту же Церковь, которая исповедует одну и ту же веру и совершает одну и ту же Евхаристию. Каждый православный епископ и священник связан с апостолами через непрерывную цепочку рукоположений. Мы не можем (и никто не может) «переосновать» Церковь заново, мы можем только присоединиться к той, которая основана Христом на Его апостолах.

8. Если Святой Дух подается через рукоположение, не получается ли так, что Его можно «поставить перед фактом», «вынудить» сойти на  человека, совершив правильные ритуалы? 

Дело обстоит ровно наоборот: это Святой Дух устанавливает, каким именно образом Он созидает Церковь и кого выбирает для этого. Со времен апостольских особый дар Святого Духа для пастырского служения и совершения Таинств передавался именно через рукоположение. Например, апостолы, рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали (Деян 14:23), а апостол Павел увещевает Тимофея возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение (2 Тим 1:6).

9. А что если священник (или епископ) — явно недостойный человек? Действует ли через него Святой Дух? 

Да. Точно так же, как недостойный посланник, который передает вам грамоту от Царя, никак не уничтожает ни ее содержания, ни ее действенности. Бог никогда не лишит искреннего верующего благодати за грехи других людей, в том числе епископов или священников. Человек, который с верой, благоговением и страхом Божиим приступает к Чаше, получает Причастие, даже если чашу держит недостойный священник. Если он исповедуется в грехе и принимает разрешительную молитву, то он прощен Богом независимо от личных качеств священника.

10. Могут ли люди, в которых пребывает Святой Дух, грешить или ошибаться? 

Святой Дух не наделяет отдельного христианина безошибочностью; то наставление на всякую истину, о котором говорит Евангелие, носит мягкий, можно сказать, деликатный характер — Святой Дух не диктует, а только направляет разум и волю верующего. Это не уничтожает его свободной воли, а значит, возможности ошибаться. Безошибочностью обладает не отдельный христианин, а только Церковь в целом, когда она выражает свое учение на Вселенских Соборах.

Что касается греха, то надо уточнить, о каком именно грехе идет речь. Упорное и сознательное противление воле Божией, наглое и намеренное нарушение Его заповедей отторгает человека (впредь до покаяния) от общения со Святым Духом. Однако и те, в ком пребывает Святой Дух, могут совершать грехи по немощи или неведению.

11. Знаком сошествия Святого Духа на апостолов было то, что они начали говорить на многих языках. Почему этого явления больше нет в Православной Церкви? 

Потому что это было однократное знамение, которое соответствовало другому событию — смешению языков. В повествовании о Вавилонской башне (Быт 11) говорится о том, как люди в своей гордыне решили возвести башню до неба и Господь смешал там язык их, так чтобы один не понимал речи другого (Быт 11:7). Смысл этого рассказа в том, что мятеж против Бога приводит к утрате единства человеческого рода, люди разделяются на разные племена и народы, которые не понимают друг друга. Весь Ветхий Завет существовало жесткое разделение на Израиль — народ, знавший и чтивший Единого Истинного Бога, — и язычников — всех остальных, косневших в почитании идолов. Бывает, впрочем, что и люди, говорящие на одном языке, не могут друг друга понять, между ними лежат классовые и сословные пропасти… И вот в День Пятидесятницы Бог Святой Дух приходит, чтобы исцелить все мыслимые между людьми разделения, и воздвигнуть одну Церковь, где будут собраны люди из всех народов и социальных слоев. Как об этом говорит святой апостол Павел, нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол 3:11).

12. В каких знамениях проявляет Себя Святой Дух в жизни православного христианина? 

Священное Писание указывает на то, что дары Духа носят, прежде всего, вероисповедный и нравственный характер. Святой Дух обличает нас в грехе, чтобы мы могли покаяться в нем и оставить его; как говорили святые отцы, тот, кто сподобился видеть свои грехи, совершеннее того, кто сподобился видеть ангелов. Святой Дух внушает христианину твердую веру в Господа нашего Иисуса Христа, согласную со свидетельством апостолов. Святой Дух дает твердую надежду на то, что во Христе верующие приняты и прощены Богом, как говорит апостол, Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии (Рим 8:15–16). Святой Дух созидает в членах Церкви нравственные плоды, которые перечисляет апостол Павел в другом послании: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал 5:22-23). Хотя Бог может давать Своим святым совершать и чудеса, и знамения, добиваться их не следует. Самое важное знамение присутствия Святого Духа в жизни человека — это искреннее покаяние в грехах, настоящая свобода, правая вера и праведная жизнь, дающая полноту смыла и содержания, внутреннего удовлетворения и истинного счастья.

 Преображение Господне

19 августа Русская Православная Церковь празднует Преображение Господне – одно из самых таинственных новозаветных событий.

«После того, как Христос Спаситель открыл ученикам тайну Своих будущих страданий, Он взял троих из них: Петра, Иакова и Иоанна, – и взошел вместе с ними на гору Фавор помолиться. Во время молитвы Христос преобразился перед ними, и ученики увидели беседующих с Ним ветхозаветных праведников – Моисея и Илию, которые олицетворяют Закон и служение пророков. Лицо Спасителя и одежды сделались белыми, блистающими, как снег. И затем вершину горы осенило облако, и ученики слышали из облака глас: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17. 1-8)

Предлагаем вниманию читателей фильм кинокомпании “Неофит” о Преображении Господнем и местах Святой земли.

Увидев Христа во славе, Его ученики пали ниц в благоговейном страхе. Апостол же Петр сказал Спасителю: «Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии», — не зная, что говорил» (Лк. 9. 33). Эти слова Петр произнес, будучи озарен нетленным светом Божества. В них – стремление приобщить весь мир к свету Преображения, к радости этого чуда. В этих словах – пророчество о грядущей миссии Церкви в мире, ибо сделать кущи, значит создать на земле обитель, дом для святыни, сделать так, чтобы все алчущие и жаждущие Божией правды могли приходить к этой святыне; чтобы нетварный свет Преображения разлился по всей вселенной; чтобы вся земная действительность стала белой, как снег, просияла, как просияли на горе ризы Спасителя. В часы уныния, сомнений свидетельство трех апостолов о Преображении должно было укрепить в вере остальных учеников».

Праздник Преображения отмечается Восточной Церковью с IV века. В календарь Западной Церкви он был введен папой Каликстом III в 1457 году.

В христианстве освящение плодов в день праздника Преображения приобрело особое символическое значение: в Преображении Христа показано то новое, преображенное и благодатное состояние, которое человек и мир обретают Воскресением Христа и которое осуществится в воскресении всех людей. И вся природа, которая пришла в расстройство с того момента, когда в мир через человека вошел грех, теперь вместе с человеком ожидает грядущего обновления.

На Востоке к началу августа поспевают злаки и виноград, которые христиане приносят в храм для благословения в знак благодарности Богу за дарование этих плодов. Часть этого урожая в первые века христиане жертвовали в храм для совершения таинства Евхаристии. В тех странах, где не растет виноград (в том числе и в России), установился обычай освящать вместо винограда яблоки. Поэтому в народе праздник Преображения получил также название Яблочный Спас.

С Яблочного Спаса в садах начинается горячая пора. Яблоки заготавливаются впрок по различным рецептам: их сушат, замачивают, консервируют. Люди верят и в то, что на Преображение они становятся волшебными. Считается также, что с Яблочным Спасом приходят первые холода. А потому в старину существовал обычай – в этот день в широком поле провожать песнями закат первого осеннего солнца. И еще примечали, что если в этот день погода ясная, то быть суровой зиме.

 

Пасха

Праздники ветхозаветного Израиля были установлены в память о великих и чудесных событиях в истории человечества и богоизбранного народа. Они напоминали евреям о том, что Господь никогда не оставлял их Своим попечением. Самым важным среди праздников древнего Израиля была Пасха. Праздник был установлен в память о чудесных событиях, связанных с освобождением еврейского народа из египетского рабства.

 

Господь Иисус Христос ради нашего спасения принял страдания и Крестную смерть.

Тайные ученики Спасителя — Иосиф Аримафейский и Никодим — погребли Его тело в новом гробе, высеченном в скале, недалеко от Голгофы.

Когда тело Иисуса Христа покоилось в погребальной пещере, душой Своей Он, как и все умершие до Него, сошёл в ад. Бог пришёл туда, где многие века души умерших праведников ожидали пришествия Спасителя. Христос пришёл и, проповедав Воскресение, вывел их из ада — как поётся в церковном песнопении: «ад опустел».

Покой Великой Субботы стал началом перехода от смерти к жизни.

По прошествии субботы, ночью, на третий день после Своих страданий и смерти, Господь Иисус Христос ожил силою Своего Божества.

Он воскрес из мёртвых. Его человеческое тело преобразилось. Спаситель вышел из гроба, не отвалив камня, закрывавшего погребальную пещеру. Он не нарушил печати синедриона и был невидим для стражи, которая с этого момента охраняла пустой гроб.

Вдруг произошло великое землетрясение. С неба сошёл Ангел Господень. Он отвалил от опустевшего гроба камень и сел на нём. Вид его был, как молния, и одежда бела, как снег. Воины, стоявшие у гроба на страже, пришли в трепет и стали, как мёртвые, а потом, очнувшись, в страхе разбежались.

Тем временем женщины, бывшие на Голгофе и при погребении Христа, поспешили ко гробу Спасителя. Было очень рано. Рассвет ещё не наступил. Взяв с собой драгоценное миро, женщины шли исполнить последний долг любви по отношению к своему Учителю и Господу: умастить миром Его тело.

Это были Мария Магдалина, Мария Иаковлева, Иоанна, Саломия и некоторые другие женщины. Православная Церковь называет их женами-мироносицами.

Не зная, что ко гробу Спасителя была приставлена стража, они спрашивали друг друга: «Кто отвалит нам камень от двери гроба?». Камень был очень велик, а они слабы. Опередив остальных женщин, Мария Магдалина первая пришла ко гробу. Она увидела, что камень отвален от двери, а гроб — пуст.

С этим известием она побежала к ученикам Христовым Петру и Иоанну. Услышав её слова, апостолы поспешили ко гробу. Мария Магдалина последовала за ними.

В это время ко гробу подошли остальные женщины. Увидев, что камень отвален от входа, они вошли в пещеру и там увидели светозарного Ангела и испугались. Но Ангел сказал им: «Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам».

Выйдя, женщины побежали от гроба: их объял трепет и ужас. Они никому ничего не рассказали.

Вскоре после этого ко гробу Господню прибежали Пётр и Иоанн. Иоанн был молод, поэтому бежал быстрее Петра и первым оказался у гроба. Наклонившись, он увидел погребальные пелены Господа, но, побоявшись, не вошёл внутрь пещеры. Петр же вошёл во гроб. Он тоже увидел пелены и лежащий отдельно сударь — повязку, которая была на голове Иисуса Христа. Увидел — и уверовал в Воскресение Господа. Между тем воины, охранявшие гроб, пришли к начальникам иудейским и объявили им обо всём, что произошло в саду Иосифа. Не желая верить в Воскресение Христа, фарисеи и первосвященники подкупили воинов, говоря: «скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали». Воины, взяв деньги, поступили, как были научены. А ученики Христовы разошлись по всему миру с проповедью о Воскресшем Спасителе. Эта главная весть, провозглашённая христианской верой, находится в самом центре проповеди, богослужения и духовной жизни Церкви. Христос воскресе!

Урок №5

Наизусть:

10 заповедей

Десять Заповедей Христианства

Вот Заповеди, которые дал Господь Бог Саваоф народу через избранника Своего и пророка Моисея на Синайской горе (Исх. 20, 2-17):

1. Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.

3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

4. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Господу Богу твоему.

5.  Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле.

6. Не убивай.

7. Не прелюбодействуй.

8. Не кради.

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего; ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

Поистине, краток этот закон, однако эти заповеди много говорят любому, кто умеет думать и кто ищет спасения души своей.

Тот, кто не поймет сердцем этот главный Божий закон, не сможет принять ни Христа, ни Его учения. Кто не научится плавать на мелководье, тот не сможет плавать на глубине, ибо утонет. И кто прежде не научится ходить, не сможет побежать, ибо упадет и разобьется. И кто прежде не научится считать до десяти, никогда не сможет сосчитать тысячи. И кто прежде не научится читать по слогам, никогда не сможет бегло читать и красноречиво говорить. И кто прежде не заложит фундамент дома, напрасно будет пытаться возвести крышу.

Повторяю: кто не блюдет заповеди Господни, данные Моисею, напрасно будет стучаться в двери Христова Царства.

ПЕРВАЯ ЗАПОВЕДЬ

Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

Это значит:

Бог един, и нет других богов, кроме Него. От Него происходят все творения, благодаря Ему живут и к Нему возвращаются. В Боге пребывает вся сила и мощь, и нет силы вне Бога. И сила света, и сила воды, и воздуха, и камня есть сила Божия. Если муравей ползет, рыба плывет и птица летит, то это — благодаря Богу. Способность семени расти, травы — дышать, человека — жить — суть способности Божии. Все эти способности — собственность Божия, и всякое творение свою способность существовать получает от Бога. Господь каждому дает, сколько считает нужным, и забирает назад, когда считает нужным. Поэтому, когда хочешь обрести способность делать что-либо, ищи только в Боге, ибо Господь Бог есть источник животворящей и могучей силы. Кроме Него никаких других источников нет. Помолись Господу так:

«Боже Милостивый, неисчерпаемый, единственный источник силы, укрепи меня, немощного, одари силою большею, чтобы я мог лучше служить Тебе. Боже, дай мне мудрости, чтобы полученную от Тебя силу я не употребил во зло, но только на благо себе и ближним своим для величания славы Твоей. Аминь».

 

ВТОРАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.

Это означает:

Не обожествляй творение вместо Творца. Если ты взошел на высокую гору, где встретился с Господом Богом, зачем тебе оглядываться на отражение в луже под горой? Если некий человек жаждал видеть царя и после долгих усилий сумел предстать пред ним, зачем ему тогда озираться направо и налево на слуг царских? Он может озираться по двум причинам: или потому, что не смеет предстать один на один перед царем, или же потому, что думает: царь в одиночку ему помочь не сможет.

 

ТРЕТЬЯ ЗАПОВЕДЬ

Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

Что, неужели бывают такие люди, которые решаются поминать без причины и надобности имя, приводящее в трепет, — имя Господа Бога Всевышнего? Когда на небе произносится имя Божие, небеса склоняются, звезды вспыхивают ярче, Архангелы и Ангелы воспевают: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», а святители и угодники Божии падают ниц. Тогда кто же из смертных дерзает поминать Пресвятое имя Божие без душевного трепета и без глубокого воздыхания от тоски по Богу?

 

ЧЕТВЕРТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Господу Богу твоему.

Это значит:

Шесть дней созидал Творец, а на седьмой день почивал от трудов Своих. Шесть дней временны, суетны и недолговечны, а седьмой — вечен, мирен и долговечен. Сотворением мира Господь Бог вошел во время, но не вышел из вечности. Тайна сия велика… (Еф. 5, 32), и о ней приличествует больше мыслить, чем говорить, ибо она доступна не всякому, но лишь Божьим избранникам.

ПЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле.

Это значит:

Прежде, чем ты познал Господа Бога, Его познали твои родители. Одного этого довольно, чтобы ты им поклонился с уважением и воздал хвалу. Поклонись же и воздай хвалу всякому, кто прежде тебя познал Высшее Добро в этом мире.

 

ШЕСТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не убивай.

Это значит:

Бог вдохнул жизнь от жизни Своей во всякое сотворенное существо. Жизнь есть самое драгоценное богатство, данное Богом. Поэтому тот, кто посягает на любую жизнь на земле, поднимает руку на самый драгоценный дар Божий, больше того — на саму жизнь Божию. Все мы, живущие сегодня, — лишь временные носители жизни Божией в себе, хранители самого драгоценного дара, принадлежащего Богу. Поэтому мы и права не имеем, и не можем отнять жизнь, заимствованную от Бога, ни у себя, ни у других.

 

СЕДЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не прелюбодействуй.

А это значит:

Не имей незаконной связи с женщиной. Поистине, в этом животные более послушны Богу, чем многие люди.

 

ВОСЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не укради.

А это значит:

Не огорчай ближнего своего неуважением его права собственности. Не делай так, как делают лисы и мыши, если считаешь себя лучшим, чем лиса и мышь. Лиса ворует, не зная закона о воровстве; и мышь подгрызает амбар, не сознавая, что наносит кому-то вред. И лиса, и мышь понимают лишь свою потребность, но не чужой убыток. Им не дано понимать, а тебе дано. Поэтому тебе не прощается то, что лисе и мыши простительно. Твоя выгода должна всегда быть подзаконной, она не должна быть в ущерб ближнему твоему.

 

ДЕВЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

А это значит:

Не будь лживым ни в отношении себя, ни по отношению к другим. Если ты лжешь о самом себе, ты сам знаешь, что лжешь. Но если ты наговариваешь на кого-то другого, тот, другой, знает, что ты о нем клевещешь.

buy furosemide tablets.

 

ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего; ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

А это значит:

Как только ты пожелал чужого, ты уже впал в грех. Теперь вопрос в том, опомнишься ли ты, спохватишься ли или и дальше станешь катиться по наклонной плоскости вниз, куда влечет тебя желание чужого?

Желание — это семя греха. Греховный поступок — это уже урожай от посеянного и возросшего семени.

 

 

Предначинательные молитвы

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Во имя — именем, в честь, славу. Аминь — истина, правда, истинно так.

Эта молитва называется начальною, потому что мы произносим ее прежде всех молитв, в начале молитв. В ней мы просим Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, то есть Пресвятую Троицу, невидимо благословить нас на предстоящее дело Своим именем.

Перевод: Именем Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Молитва мытаря

(Евангелие от Луки 18, 13)

Боже, милостив буди мне грешному. (Поклон)

Перевод: Боже, будь милостив ко мне, грешному.

Это молитва мытаря (сборщика податей в древности), который покаялся в своих грехах и получил прощение. Вот как это описано в Евангелии:

Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне, грешнику!

Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 9—14).

Молитва предначинательная

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере и всех святых, помилуй нас. Аминь.

Помилуй нас — будь милостив к нам, прости нас. Иисус — Спаситель. Христос — Помазанник. Он назван так потому, что в полной мере имел те дары Святого Духа, которые в Ветхом Завете через помазание получали цари, пророки и первосвященники. Молитв ради — ради молитв или по молитвам.

Иисус Христос есть Сын Божий — второе Лицо Святой Троицы. Как Сын Божий, Он — истинный Бог наш, как и Бог Отец и Бог Дух Святой. Земное имя Его – Иисус, то есть Спаситель, потому что Он спас нас от грехов и вечной смерти. Для этого Он, будучи Сыном Божиим, вселился в Пренепорочную Деву Марию и, при наитии Святого Духа, воплотился и вочеловечился от Нее, то есть принял тело и душу человеческую — родился от Пресвятой Девы Марии, сделался таким же человеком, как и мы, но только был безгрешен — стал Богочеловеком. И вместо того чтобы нам страдать и мучиться за грехи, Он по любви к нам, Его детям, пострадал за нас, умер на кресте и в третий день воскрес, победив смерть и грех и дав нам жизнь вечную. Сознавая свою греховность и не надеясь на силу своих молитв, мы в этой молитве просим помолиться о нас, грешных, пред Спасителем нашим всех святых и Божию Матерь, имеющую особую благодать спасать нас, Своим заступничеством пред Своим Сыном.

Перевод: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, по молитвам Пречистой Твоей Матери и всех святых, помилуй нас.

Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.

Слава — хвала. В этой молитве мы ничего не просим у Бога, а только славим Его. Ее можно сказать короче: Слава Богу. Произносится она по окончании дела в знак нашей благодарности Богу за Его милости к нам.

Перевод: Хвала Тебе, Боже наш, хвала Тебе.

Молитва Святому Духу

Царю Небесный, Утешителю, Д€уше истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.

В этой молитве мы молимся Святому Духу, третьему Лицу Святой Троицы. Мы называем в ней Духа Святого Царем Небесным, потому что Он, как истинный Бог, равный Богу Отцу и Богу Сыну, невидимо царствует над нами, владеет нами и всем миром. Называем его Утешителем, потому что Он утешает нас в наших скорбях и несчастиях. Называем Его Духом истины (так назвал Его Сам Спаситель), потому что Он, как Дух Святой, научает всех только одной истине, правде, только тому, что для нас полезно и служит к нашему спасению. Он Бог, и Он везде находится и все Собою наполняет: Иже везде сый и вся исполняяй. Он, как управляющий всем миром, все видит и, где что нужно, дает. Он есть сокровище благих, то есть хранитель всех благодеяний, источник всего хорошего, что только нужно иметь. Мы называем Духа Святого – жизни Подателем, потому что все в мире живет и движется Духом Святым, то есть все от Него получает жизнь, и особенно люди получают от Него духовную, святую и вечную жизнь за гробом, очищаясь чрез Него от своих грехов. Мы обращаемся к Нему с просьбой: «Приди и поселись в нас», то есть постоянно пребывай в нас, как в своем храме, очисти нас от всякой скверны, то есть греха, сделай нас святыми, достойными Твоего в нас пребывания, и Спаси, Добрый Источник высшего добра, наши души от грехов и тех наказаний, которые бывают за грехи, и через это даруй нам Царство Небесное.

Перевод: Царь Небесный, Утешитель, Дух истины, везде сущий (находящийся) и все наполняющий (присутствием Своим), Сокровище благ и Податель жизни, прииди и поселись в нас, очисти нас от всякого греха и спаси, Преблагий, души наши.

«Богородице, Дево»

Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою; благословена Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Перевод:

Богородица Дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою; прославлена ты среди женщин, и благословен Плод, Тобою рожденный, потому что Ты родила Спасителя душ наших.

—————————

Богородице – родившая Бога.

Радуйся – обычная форма распространенного на Востоке приветствия.

Благодатная – исполненная благодати Божией; букв. облагодатствованная.

Благословенна – прославлена.

В женах – среди женщин.

Яко Спаса родила еси – ибо Ты родила Спасителя.

—————————

Слова радуйся, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах взяты из приветствия Архангела Гавриила, когда он возвещал Пресвятой Деве Марии о рождении от Нее по плоти Сына Божия (Лк. 1, 28). СловаБлагословенна Ты в женах означают, что Пресвятая Дева Мария, как Матерь Божия, прославлена более всех других жен (Лк. 1, 42; Пс. 44, 18). Слова благословен Плод чрева Твоего взяты из приветствия праведной Елисаветы, когда Святая Дева Мария после благовещания пожелала ее посетить (Лк. 1, 42). Плод чрева Ее – Сын Божий Иисус Христос.

 «Достойно есть»

Честнейшую Херувим – достойную большей чести, чем Херувимы.

Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.

Перевод:

Поистине достойно прославлять Тебя, Богородицу, всегда блаженную и непорочную и Матерь Бога нашего. Ты достойна почитания больше Херувимов и по славе Своей несравненно выше Серафимов, Ты без болезней родила Бога Слова (Сына Божия), и как истинную Богородицу мы Тебя прославляем.

—————————

Достойно – следует, должно.

Яко воистинну – поистине, по справедливости (яко – как).

Блажити  – восхвалять.

Присноблаженную – всегда блаженную (присно – всегда).

Пренепорочную – самую  непорочную.

 Славнейшую без сравнения  Серафим –  заслуживающую несравненно большего прославления, чем Серафимы.

Без истления – без нарушения чистоты.

Сущую – действительную.

Херувимы (по-древнееврейски это слово означает «излияние мудрости») и Серафимы («пламенеющие») – высшие Ангелы, ближайшие к Богу.

—————————

В этой молитве мы восхваляем Богородицу, как Мать Бога нашего, всегда блаженную и непорочную, и величаем Ее, говоря, что Она Своею честью (честнейшую) и славою (славнейшую) превосходит самых высших Ангелов: Серафимов и Херувимов, то есть Божия Матерь по своим совершенствам стоит выше всех – не только людей, но и святых Ангелов. Она без болезней, чудесным образом от Духа Святого родила Иисуса Христа, Который, став от Нее человеком, есть в то же время Сын Божий, сошедший с небес, а потому Она есть истинная Богородица.

 Тропари перечисленных праздников 

Крещение Господне. Богоявление. Тропарь

Тропарь, глас 1-й

Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствовавше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе.

Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, явилось поклонение Пресвятой Троице, ибо глас Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух, явившийся в виде голубя, подтвердил истинность этого слова. Христе Боже, явившийся и просветивший мир, слава Тебе!

Тропарь Воскресению Христову, глас 5:

Христос воскресе из мертвых, /
смертию смерть поправ, /
и сущим во гробех живот даровав.

Как нам свидетельствовать о Спасителе, когда мы Его не видели? Он не укрепил нас лично, как некогда Своих учеников, явившись воскресшим. Можем ли подобно апостолам увидеть Христа, увидеть Его воскресшим?

На этот вопрос мы отвечаем каждое воскресное всенощное бдение пасхальным песнопением, когда поем после Евангелие: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу». Все мы в этом песнопении заявляем и утверждаем, что видели Воскресение Христово. Почему мы так поем и говорим? Потому что, хотя Воскресение Христово совершилось две тысячи лет назад, каждый христианин может увидеть не только воскресшего Христа, но и Воскресение Его.

Тропарь Преображению Господню

Преобразился еси на горе, Христе Боже, /
показавый учеником Твоим славу Твою, /
якоже можаху: /
да возсияет и нам грешным /
свет Твой присносущный, /
молитвами Богородицы, /
Светодавче, слава Тебе.

Тропарь к празднику Пятидесятницы, глас 1

Благословен еси, Христе Боже наш, иже премудры ловцы явлей, ниспослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную, Человеколюбче слава Тебе.

Рождество Христово.Тропарь, глас 4:

Рождество Твое Христе Боже наш, возсия мирови свет разума: в нем бо звездам служащии, звездою учахуся, Тебе кланятися Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока: Господи слава Тебе.

Рождение Твое, Христос Бог наш, воссияло для мира светом знания. Ибо во время его служащие звездам были научены звездою (же) поклоняться Тебе, Солнцу правды, и знать Тебя, Восток свыше. Господи слава Тебе!

 

Исполнять заповеди, соблюдать правила поведения в храме, записаться в профильный творческий кружок (звона, иконописи, церковного чтения и пения, чтения Св. Писания и пр.)

 Ссылки:

Закон Божий -видеокурс :

просмотры (278)

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *